А что вы прикажете нам делать, если Мать научилась рожать только солдат и крылатых Продолжателей рода? При этом кто-то ведь должен добывать пищу, чинить Дом, ухаживать за потомством…В обычных муравейниках все это делают рабочие, а они то как раз у Матери и не получаются.

Я – солдат, мои саблевидные челюсти отлично приспособлены для того, что бы протыкать головы врагов, а вот для домашних дел они годятся плохо. Крылатые принцы и принцесски - создания в быту и вовсе бесполезные – у них только один полет и размножение на уме…

А вот наши соседи – муравьи-сервиформики – отличные работяги: их мандибулы напоминают зазубренные лопаточки – таким инструментом удобно переносить стройматериалы, аккуратно брать коконы с расплодом, выполнять прочие необходимые работы по Дому. Поэтому мы и берем их к себе в качестве рабочих. Мы приносим их в Дом, когда они еще спят в своих коконах. Разумеется, сервиформики не отдают нам своих детей добровольно – хотя это избавило бы их и нас от лишних проблем и ненужных жертв. Ведь как бы они не сопротивлялись, мы все равно берем то, что нам нужно. Всегда.

Вы называете нас «рабовладельцами» потому что считаете, что мы нещадно эксплуатируем похищенных, подвергая их разного рода издевательствам и унижениям. Но это не так. В нашем Доме они не делают ничего такого, чего не делали бы в своем собственном. Они – члены нашей Семьи. Они строят, чистят, кормят, а мы их защищаем. Если нужно - ценой своей жизни. Мы называем их не «рабами», а «Помощниками».

К сожалению, Помощники стареют и умирают и, рано или поздно, мы должны предпринять меры по увеличению их количества.
Вчера разведка обнаружила в 3 метрах к северу от Дома подходящий муравейник сервиформиков. Это не далеко, так что куколки можно будет носить сразу к Дому, не устраивая промежуточной базы.

В пять после полудня мы выходим на поверхность. Обычно, нас не видно – возле Дома работают только наши Помощники. Но сейчас вся земля вокруг него покрыта снующими коричневыми бойцами. В начале, наше движение напоминает хаос: все бегают, суетятся, но вот поступает сигнал, и мы формируем Колонну. Колонна не похожа на обычную узкую муравьиную тропу – это бурая лента, шириной в 15-20 сантиметров, напоминающая походную Колонну бродячих муравьев. Колонна следует по феромоновому следу, оставленному разведчиками. Вот и муравейник сервиформиков – уже вечер, они устали за день, бдительность их понижена.

Разведка хорошо поработала, пометив подходы ко всем отверстиям атакуемого муравейника – наши штурмовые группы заходят во все входы
разом. Стремительно, но без суеты действуют челюсти – их часовые не успевают поднять тревогу и падают с прокушенными до самого мозга головами.
Обычно, мы стараемся только лишить противников возможности сопротивляться и просто сильно сдавливаем, но не прокалываем их головы, – это ведет к временной потере ориентации, из-за чего травмированный сервиформик начинает вертеться на месте, как танк с перебитой гусеницей. Через день «вертячка» проходит, и он может вернуться к выполняемой работе.

Мы не хотим что бы муравейник сервиформиков погиб – ведь он наш постоянный источник Помощников. Но часовые не должны поднять тревогу, прежде чем первые наши солдаты проникнут в «детскую» и, распугав «нянек», не начнут выносить на поверхность куколки - тут не до церемоний.
Часть бойцов Колонны не идет внутрь муравейника, а вступает в схватку с солдатами-защитниками - это группа прикрытия. Пока сервиформики заняты ими - они не могут помешать штурмовикам, выносящим куколки.

Далеко не все «няньки» поддаются панике – самые опытные хватают куколки и устремляются к выходу, спасая потомство. Теперь идет соревнование – кто сумеет захватить больше куколок: мы или хозяева. Сервиформики на поверхности пытаются ловить наших солдатам с куколками в жвалах, но чаще всего их челюсти хватают лишь воздух или скользят по нашим гладким панцирям – мы полагаемся больше на скорость и ловкость чем на силу.

Я нахожусь в составе одной из штурмовых групп, попав в "детскую" хватаю куколку и бросаюсь к выходу. Миг, и я уже на поверхности – теперь не подведите меня, ноги! Внезапно, в мою левую заднюю конечность вцепляется маленький сервиформик-рабочий. Он, видимо, караулил у выхода. Пытаюсь сбросить его, но он держится крепко, пребольно сжимая мою конечность своими челюстями-плоскогубцами. Что бы разобраться с ним, нужно выпустить из жвал куколку, но тогда велик риск потерять драгоценный груз.

Так что, стараясь не обращать на упорного сервиформика внимания, я, со всей возможной быстротой, бегу к Дому. Мимо сцепившихся в смертельной схватке бойцов, откушенных конечностей и скорчившихся тел убитых. Я почти налетаю на одного нашего из группы прикрытия: вначале я принимаю его за какого-то диковинного паука – у него нет брюшка, фасеточные глаза сожжены кислотой, а антенны вырваны буквально с корнем. Рядом с ним - трупы трех крупных сервиформиков. Ослепший солдат ещё жив и пытается куда-то ползти, его челюсти смыкаются и размыкаются, готовые вонзиться в нового врага. Я быстро касаюсь его обезображенной головы своими антеннами: «Ты победил, солдат, теперь просто отдохни» и бросаюсь прочь от этого страшного места.

Наконец, я выхожу из опасной зоны. Упорный сервиформик продолжает висеть на моей ноге. Так я и прихожу к Дому – с куколкой в жвалах и сервиформиком на ноге. Дай бог, что бы все наши солдаты имели столько храбрости сколько этот маленький рабочий.

У входа наши Помощники берут похищенные куколки и уносят в ясли. Я тоже передаю им свою ношу. Учитывая ранение, я не участвую во второй волне набега. На моей ноге теперь осталась лишь голова храброго сервиформика, жду пока наши Помощники избавят меня он неё.

Эпилог.

Вместе с головой сервиформика я расстался и с большей частью своей ноги – этот малыш здорово её изжевал. Пару дней я проведу в госпитале – это даже неплохо – наконец у меня появится время, что бы спокойно полежать и почитать новую книжку Бернара Вербера «Муравьи», интересно, что же он там про нас написал.